1) Было когда-то два­дцать пять оло­вян­ных сол­да­ти­ков, род­ных бра­тьев по ма­те­ри — ста­рой оло­вян­ной ложке; ружье на плече, го­ло­ва прямо, крас­ный с синим мун­дир — во пре­лесть, что за сол­да­ты! Все сол­да­ти­ки были со­вер­шен­но оди­на­ко­вы, кроме од­но­го, ко­то­рый с одной ногой. Его от­ли­ва­ли по­след­ним, а олова не­множ­ко не хва­ти­ло, но он стоял на своей одной ножке так же твер­до, как дру­гие на двух; и он как раз и ока­зал­ся самым за­ме­ча­тель­ным из всех.

2) На столе, где очу­ти­лись сол­да­ти­ки, было много раз­ных иг­ру­шек, но боль­ше всего бро­сал­ся в глаза чу­дес­ный дво­рец из кар­то­на. Все было чудо как мило, но милее всех была ба­рыш­ня, сто­яв­шая на самом по­ро­ге двор­ца. Она тоже была вы­ре­за­на из бу­ма­ги и одета в юбоч­ку из тон­чай­ше­го ба­ти­ста; через плечо у нее была узень­кая го­лу­бая лен­точ­ка в виде шарфа, а на груди свер­ка­ла ро­зет­ка ве­ли­чи­ной с лицо самой ба­рыш­ни. Ба­рыш­ня сто­я­ла на одной ножке, вы­тя­нув руки, — она была тан­цов­щи­цей, — а дру­гую под­ня­ла так вы­со­ко, что наш сол­да­тик ее и не уви­дел и по­ду­мал, что кра­са­ви­ца тоже од­но­но­гая, как он.

3) «Вот бы мне такую жену! — по­ду­мал он. — Да она, как видно, из знат­ных, живет во двор­це, а у меня толь­ко и есть, ко­роб­ка, да и то в ней нас на­би­то два­дцать пять штук, ей там не место! Но по­зна­ко­мить­ся все же не ме­ша­ет!»

4) И он при­та­ил­ся за та­ба­кер­кой, ко­то­рая сто­я­ла тут же на столе; от­сю­да ему от­лич­но было видно пре­лест­ную тан­цов­щи­цу, ко­то­рая все сто­я­ла на одной ноге, не теряя рав­но­ве­сия.

5) Вдруг один из маль­чи­ков схва­тил оло­вян­но­го сол­да­ти­ка и ни с того ни с сего швыр­нул его прямо в печку. На­вер­ное, это все тролль под­стро­ил! Оло­вян­ный сол­да­тик стоял охва­чен­ный пла­ме­нем: ему было жарко от огня или от любви — он и сам не знал. Он смот­рел на тан­цов­щи­цу, она на него, и он чув­ство­вал, что тает, но все еще дер­жал­ся стой­ко, с ору­жи­ем на плече.