В Фин­лян­дии при­ня­та на­ци­о­наль­ная стра­те­гия по умень­ше­нию на­по­ло­ви­ну по­треб­ле­ния нефти и угля. Уче­ные пред­ла­га­ют за­ме­щать ка­мен­ный уголь и нефть био­мас­сой. Уголь будет замещён дре­ве­си­ной и ис­точ­ни­ка­ми воз­об­нов­ля­е­мой энер­гии. Нефть — дру­ги­ми ви­да­ми сырья: от­хо­да­ми лес­но­го сек­то­ра, био­от­хо­да­ми, мас­ла­ми пи­ще­вой про­мыш­лен­но­сти. Пла­ни­ру­ет­ся, что через 20 лет в стра­не будет не менее 250 тысяч элек­тро­мо­би­лей и не менее 50 тысяч га­зо­вых авто. С 2017 года в Фин­лян­дии пол­но­стью будет за­пре­ще­но раз­ме­щать от­хо­ды на свал­ках. Уже се­год­ня в ре­ги­о­не Хель­син­ки весь объём про­мыш­лен­ных и бы­то­вых от­хо­дов ис­поль­зу­ет­ся для вы­ра­бот­ки энер­гии. Финны счи­та­ют, что ме­то­ды про­из­вод­ства энер­гии, а также по­тре­би­тель­ские при­выч­ки че­ло­ве­че­ства не­об­хо­ди­мо ме­нять.

В Фин­лян­дии при­ня­та на­ци­о­наль­ная стра­те­гия по умень­ше­нию на­по­ло­ви­ну по­треб­ле­ния нефти и угля. Уче­ные пред­ла­га­ют за­ме­щать ка­мен­ный уголь и нефть био­мас­сой. Уголь будет замещён дре­ве­си­ной и ис­точ­ни­ка­ми воз­об­нов­ля­е­мой энер­гии. Нефть — дру­ги­ми ви­да­ми сырья: от­хо­да­ми лес­но­го сек­то­ра, био­от­хо­да­ми, мас­ла­ми пи­ще­вой про­мыш­лен­но­сти. Пла­ни­ру­ет­ся, что через 20 лет в стра­не будет не менее 250 тысяч элек­тро­мо­би­лей и не менее 50 тысяч га­зо­вых авто. С 2017 года в Фин­лян­дии пол­но­стью будет за­пре­ще­но раз­ме­щать от­хо­ды на свал­ках. Уже се­год­ня в ре­ги­о­не Хель­син­ки весь объём про­мыш­лен­ных и бы­то­вых от­хо­дов ис­поль­зу­ет­ся для вы­ра­бот­ки энер­гии. Финны счи­та­ют, что ме­то­ды про­из­вод­ства энер­гии, а также по­тре­би­тель­ские при­выч­ки че­ло­ве­че­ства не­об­хо­ди­мо ме­нять.

Людям, при­вык­шим к своей куль­ту­ре, празд­ни­ки дру­гих на­ро­дов ка­жут­ся уди­ви­тель­ны­ми, а за­ча­стую и стран­ны­ми. Чтобы по­нять тра­ди­ции дру­гих людей, надо про­сто по­пы­тать­ся не огра­ни­чи­вать себя лишь своей куль­ту­рой.

Од­на­ко в че­ре­де празд­ни­ков и со­стя­за­ний, свой­ствен­ных тем или иным на­ро­дам, есть по­и­сти­не уди­ви­тель­ные и не­обыч­ные. Мно­гие со­рев­но­ва­ния столь не­обыч­ны и ве­се­лы, что на­по­ми­на­ют боль­ше на­род­ные гу­ля­ния, ведь участ­ни­кам го­раз­до ин­те­рес­нее хо­ро­шо от­дох­нуть и про­сто по­об­щать­ся.

Одна из таких празд­ни­ков — это ле­ген­дар­ная ис­пан­ская «То­ма­ти­на». Ин­те­рес­но, что этот празд­ник, про­во­ди­мый в го­ро­де Бу­ньоль, не так по­пу­ля­рен у самих мест­ных жи­те­лей, как у ино­стран­цев. Имен­но они яв­ля­ют­ся ос­нов­ны­ми участ­ни­ка­ми то­мат­ной битвы, про­хо­дя­щей в по­след­нюю среду ав­гу­ста не­да­ле­ко от Ва­лен­сии. В сра­же­ни­ях при­ни­ма­ет уча­стие более 100 тонн по­ми­до­ров, по­это­му, решив по­участ­во­вать в со­стя­за­ни­ях, не оде­вай­те до­ро­гую одеж­ду, иначе от­мы­вать ее при­дет­ся край­не долго. Число участ­ни­ков до­сти­га­ет 36 тысяч, ору­дия битвы под­во­зят на спе­ци­аль­ных гру­зо­ви­ках. Пра­ви­ла сра­же­ния пре­дель­но про­сты — на­чи­нать и за­кан­чи­вать об­стрел стро­го по сиг­на­лу, усту­пать место гру­зо­ви­кам с «бо­е­при­па­са­ми», бро­сать­ся по­ми­до­ра­ми в кого угод­но, толь­ко пред­ва­ри­тель­но раз­мять их, дабы из­бе­жать травм. За­пре­ща­ет­ся ис­поль­зо­вать дру­гие сред­ства и рвать одеж­ду на про­тив­ни­ках. Окон­ча­ние же сра­же­ния зна­ме­ну­ет­ся гран­ди­оз­ной по­мыв­кой — пло­ща­ди из спе­ци­аль­ных шлан­гов, а участ­ни­ков — в реке или спе­ци­аль­ных ду­ше­вых ка­би­нах.

Людям, при­вык­шим к своей куль­ту­ре, празд­ни­ки дру­гих на­ро­дов ка­жут­ся уди­ви­тель­ны­ми, а за­ча­стую и стран­ны­ми. Чтобы по­нять тра­ди­ции дру­гих людей, надо про­сто по­пы­тать­ся не огра­ни­чи­вать себя лишь своей куль­ту­рой.

Од­на­ко в че­ре­де празд­ни­ков и со­стя­за­ний, свой­ствен­ных тем или иным на­ро­дам, есть по­и­сти­не уди­ви­тель­ные и не­обыч­ные. Мно­гие со­рев­но­ва­ния столь не­обыч­ны и ве­се­лы, что на­по­ми­на­ют боль­ше на­род­ные гу­ля­ния, ведь участ­ни­кам го­раз­до ин­те­рес­нее хо­ро­шо от­дох­нуть и про­сто по­об­щать­ся.

Одна из таких празд­ни­ков — это ле­ген­дар­ная ис­пан­ская «То­ма­ти­на». Ин­те­рес­но, что этот празд­ник, про­во­ди­мый в го­ро­де Бу­ньоль, не так по­пу­ля­рен у самих мест­ных жи­те­лей, как у ино­стран­цев. Имен­но они яв­ля­ют­ся ос­нов­ны­ми участ­ни­ка­ми то­мат­ной битвы, про­хо­дя­щей в по­след­нюю среду ав­гу­ста не­да­ле­ко от Ва­лен­сии. В сра­же­ни­ях при­ни­ма­ет уча­стие более 100 тонн по­ми­до­ров, по­это­му, решив по­участ­во­вать в со­стя­за­ни­ях, не оде­вай­те до­ро­гую одеж­ду, иначе от­мы­вать ее при­дет­ся край­не долго. Число участ­ни­ков до­сти­га­ет 36 тысяч, ору­дия битвы под­во­зят на спе­ци­аль­ных гру­зо­ви­ках. Пра­ви­ла сра­же­ния пре­дель­но про­сты — на­чи­нать и за­кан­чи­вать об­стрел стро­го по сиг­на­лу, усту­пать место гру­зо­ви­кам с «бо­е­при­па­са­ми», бро­сать­ся по­ми­до­ра­ми в кого угод­но, толь­ко пред­ва­ри­тель­но раз­мять их, дабы из­бе­жать травм. За­пре­ща­ет­ся ис­поль­зо­вать дру­гие сред­ства и рвать одеж­ду на про­тив­ни­ках. Окон­ча­ние же сра­же­ния зна­ме­ну­ет­ся гран­ди­оз­ной по­мыв­кой — пло­ща­ди из спе­ци­аль­ных шлан­гов, а участ­ни­ков — в реке или спе­ци­аль­ных ду­ше­вых ка­би­нах.

Людям, при­вык­шим к своей куль­ту­ре, празд­ни­ки дру­гих на­ро­дов ка­жут­ся уди­ви­тель­ны­ми, а за­ча­стую и стран­ны­ми. Чтобы по­нять тра­ди­ции дру­гих людей, надо про­сто по­пы­тать­ся не огра­ни­чи­вать себя лишь своей куль­ту­рой.

Од­на­ко в че­ре­де празд­ни­ков и со­стя­за­ний, свой­ствен­ных тем или иным на­ро­дам, есть по­и­сти­не уди­ви­тель­ные и не­обыч­ные. Мно­гие со­рев­но­ва­ния столь не­обыч­ны и ве­се­лы, что на­по­ми­на­ют боль­ше на­род­ные гу­ля­ния, ведь участ­ни­кам го­раз­до ин­те­рес­нее хо­ро­шо от­дох­нуть и про­сто по­об­щать­ся.

Одна из таких празд­ни­ков — это ле­ген­дар­ная ис­пан­ская «То­ма­ти­на». Ин­те­рес­но, что этот празд­ник, про­во­ди­мый в го­ро­де Бу­ньоль, не так по­пу­ля­рен у самих мест­ных жи­те­лей, как у ино­стран­цев. Имен­но они яв­ля­ют­ся ос­нов­ны­ми участ­ни­ка­ми то­мат­ной битвы, про­хо­дя­щей в по­след­нюю среду ав­гу­ста не­да­ле­ко от Ва­лен­сии. В сра­же­ни­ях при­ни­ма­ет уча­стие более 100 тонн по­ми­до­ров, по­это­му, решив по­участ­во­вать в со­стя­за­ни­ях, не оде­вай­те до­ро­гую одеж­ду, иначе от­мы­вать ее при­дет­ся край­не долго. Число участ­ни­ков до­сти­га­ет 36 тысяч, ору­дия битвы под­во­зят на спе­ци­аль­ных гру­зо­ви­ках. Пра­ви­ла сра­же­ния пре­дель­но про­сты — на­чи­нать и за­кан­чи­вать об­стрел стро­го по сиг­на­лу, усту­пать место гру­зо­ви­кам с «бо­е­при­па­са­ми», бро­сать­ся по­ми­до­ра­ми в кого угод­но, толь­ко пред­ва­ри­тель­но раз­мять их, дабы из­бе­жать травм. За­пре­ща­ет­ся ис­поль­зо­вать дру­гие сред­ства и рвать одеж­ду на про­тив­ни­ках. Окон­ча­ние же сра­же­ния зна­ме­ну­ет­ся гран­ди­оз­ной по­мыв­кой — пло­ща­ди из спе­ци­аль­ных шлан­гов, а участ­ни­ков — в реке или спе­ци­аль­ных ду­ше­вых ка­би­нах.

Людям, при­вык­шим к своей куль­ту­ре, празд­ни­ки дру­гих на­ро­дов ка­жут­ся уди­ви­тель­ны­ми, а за­ча­стую и стран­ны­ми. Чтобы по­нять тра­ди­ции дру­гих людей, надо про­сто по­пы­тать­ся не огра­ни­чи­вать себя лишь своей куль­ту­рой.

Од­на­ко в че­ре­де празд­ни­ков и со­стя­за­ний, свой­ствен­ных тем или иным на­ро­дам, есть по­и­сти­не уди­ви­тель­ные и не­обыч­ные. Мно­гие со­рев­но­ва­ния столь не­обыч­ны и ве­се­лы, что на­по­ми­на­ют боль­ше на­род­ные гу­ля­ния, ведь участ­ни­кам го­раз­до ин­те­рес­нее хо­ро­шо от­дох­нуть и про­сто по­об­щать­ся.

Одна из таких празд­ни­ков — это ле­ген­дар­ная ис­пан­ская «То­ма­ти­на». Ин­те­рес­но, что этот празд­ник, про­во­ди­мый в го­ро­де Бу­ньоль, не так по­пу­ля­рен у самих мест­ных жи­те­лей, как у ино­стран­цев. Имен­но они яв­ля­ют­ся ос­нов­ны­ми участ­ни­ка­ми то­мат­ной битвы, про­хо­дя­щей в по­след­нюю среду ав­гу­ста не­да­ле­ко от Ва­лен­сии. В сра­же­ни­ях при­ни­ма­ет уча­стие более 100 тонн по­ми­до­ров, по­это­му, решив по­участ­во­вать в со­стя­за­ни­ях, не оде­вай­те до­ро­гую одеж­ду, иначе от­мы­вать ее при­дет­ся край­не долго. Число участ­ни­ков до­сти­га­ет 36 тысяч, ору­дия битвы под­во­зят на спе­ци­аль­ных гру­зо­ви­ках. Пра­ви­ла сра­же­ния пре­дель­но про­сты — на­чи­нать и за­кан­чи­вать об­стрел стро­го по сиг­на­лу, усту­пать место гру­зо­ви­кам с «бо­е­при­па­са­ми», бро­сать­ся по­ми­до­ра­ми в кого угод­но, толь­ко пред­ва­ри­тель­но раз­мять их, дабы из­бе­жать травм. За­пре­ща­ет­ся ис­поль­зо­вать дру­гие сред­ства и рвать одеж­ду на про­тив­ни­ках. Окон­ча­ние же сра­же­ния зна­ме­ну­ет­ся гран­ди­оз­ной по­мыв­кой — пло­ща­ди из спе­ци­аль­ных шлан­гов, а участ­ни­ков — в реке или спе­ци­аль­ных ду­ше­вых ка­би­нах.

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).

1. В каж­дом го­ро­де зем­но­го шара можно встре­тить стены, на ко­то­рых кра­су­ют­ся все­воз­мож­ные над­пи­си или ри­сун­ки. Эго на­сто­я­щее ис­кус­ство улиц, вос­при­ни­ма­е­мое не­ко­то­ры­ми как бес­смыс­лен­ное уни­что­же­ние куль­тур­ных и ма­те­ри­аль­ных цен­но­стей.

2. Вряд ли можно на­звать сек­ре­том тот факт, что всё новое — это про­сто-на­про­сто хо­ро­шо за­бы­тое ста­рое. По боль­шо­му счету, над­пи­си, на­хо­дя­щи­е­ся на по­верх­но­сти стен, для че­ло­ве­че­ства от­нюдь не ноу-хау. Вспом­нить, к при­ме­ру, ри­сун­ки эпохи Па­лео­ли­та, ко­то­рые пред­ста­ви­те­ли ми­ро­во­го ар­хео­ло­ги­че­ско­го со­об­ще­стве то и дело на­хо­дят в самых раз­ных угол­ках зем­но­го шара.

3. Ко­неч­но, в дан­ном слу­чае можно го­во­рить, что на том этапе раз­ви­тия по­доб­ные про­яв­ле­ния тяги к пре­крас­но­му имели со­вер­шен­но иной смысл, од­на­ко ни­ку­да не деть­ся от схо­же­сти в от­но­ше­нии фи­зи­че­ско­го про­яв­ле­ния. С этой точки зре­ния граф­фи­ти — это всего лишь не­боль­шое на­сле­дие на­ше­го ве­ли­ко­го про­шло­го.

4. Мало кто знает, но в ар­хео­ло­ги­че­ской и ис­кус­ство­вед­че­ской среде этот тер­мин ис­поль­зу­ет­ся до­ста­точ­но ак­тив­но, прав­да, имеет не­сколь­ко иное зна­че­ние. В со­зна­нии ря­до­во­го обы­ва­те­ля граф­фи­ти — это любой ри­су­нок или над­пись, рас­по­ло­жен­ный на стене, за­бо­ре, да и, по боль­шо­му счету, на любой го­ри­зон­таль­ной или вер­ти­каль­ной по­верх­но­сти (не будем за­бы­вать о трёхмер­ных ри­сун­ках на ас­фаль­те, на­би­ра­ю­щих по­пу­ляр­ность по всему миру). В ис­то­рио­гра­фи­че­ском же пред­став­ле­нии тер­мин имеет не­сколь­ко иное, более глу­бо­кое и кон­крет­ное зна­че­ние. В самом ши­ро­ком смыс­ле граф­фи­ти — это любое изоб­ра­же­ние или над­пись, нанесённые на по­верх­ность при по­мо­щи крас­ки или, к при­ме­ру, че­кан­ки, вы­ца­ра­пы­ва­ния. В более же узком пред­став­ле­нии к таким ар­хео­ло­ги­че­ским на­ход­кам от­но­сят­ся толь­ко на на­ца­ра­пан­ные изоб­ра­же­ния и буквы, что объ­яс­ня­ет­ся эти­мо­ло­ги­че­ским про­ис­хож­де­ни­ем тер­ми­на.

5. Для тех, кто счи­та­ет, что граф­фи­ти — это ис­клю­чи­тель­но не­га­тив­ное про­яв­ле­ние, сле­ду­ет от­ме­тить ещё раз факт древ­но­сти по­доб­но­го яв­ле­ния на пути ми­ро­во­го раз­ви­тия.

6. По­сте­пен­но при­ми­тив­ные пик­то­грам­мы со­вер­шен­ство­ва­лись, при­об­ре­та­ли опре­де­лен­ное зна­че­ние и нашли от­ра­же­ние в эпоху Ан­тич­но­сти. Ис­кус­ство граф­фи­ти можно встре­тить в древ­не­гре­че­ском юроде Эфесе, ко­то­рый на­хо­дит­ся на тер­ри­то­рии со­вре­мен­ной Тур­ции, а древним рим­ля­нам и вовсе было свой­ствен­но укра­шать над­пи­ся­ми не толь­ко стены, но и ста­туи. На сте­нах еги­пет­ских пи­ра­мид также можно найти вы­ца­ра­пан­ные имена фран­цуз­ских сол­дат, пре­бы­вав­ших на этой тер­ри­то­рии.

7. Спра­вед­ли­во­сти ради сле­ду­ет от­ме­тить, что все пе­ре­чис­лен­ные выше ис­то­ри­че­ские сви­де­тель­ства можно обо­зна­чить как «граф­фи­ти» в ис­клю­чи­тель­но куль­ту­ро­ло­ги­че­ском по­ни­ма­нии. Все эти над­пи­си были вы­ца­ра­па­ны на сто­нах хра­мов, на ста­ту­ях и кам­нях, в то время как се­год­ня на­доб­ные вещи на­хо­дят про­яв­ле­ние ис­клю­чи­тель­но при по­мо­щи крас­ки. В наши дня граф­фи­ти — это ис­кус­ство улиц, это кар­ти­ны, на­ри­со­ван­ные на сте­нах, среди ко­то­рых можно порой найти по-на­сто­я­ще­му пре­крас­ные вещи: ре­пли­ки кар­тин Дали или ори­ги­наль­ные про­из­ве­де­ния, от ко­то­рых про­сто за­хва­ты­ва­ет дух.

1. В каж­дом го­ро­де зем­но­го шара можно встре­тить стены, на ко­то­рых кра­су­ют­ся все­воз­мож­ные над­пи­си или ри­сун­ки. Эго на­сто­я­щее ис­кус­ство улиц, вос­при­ни­ма­е­мое не­ко­то­ры­ми как бес­смыс­лен­ное уни­что­же­ние куль­тур­ных и ма­те­ри­аль­ных цен­но­стей.

2. Вряд ли можно на­звать сек­ре­том тот факт, что всё новое — это про­сто-на­про­сто хо­ро­шо за­бы­тое ста­рое. По боль­шо­му счету, над­пи­си, на­хо­дя­щи­е­ся на по­верх­но­сти стен, для че­ло­ве­че­ства от­нюдь не ноу-хау. Вспом­нить, к при­ме­ру, ри­сун­ки эпохи Па­лео­ли­та, ко­то­рые пред­ста­ви­те­ли ми­ро­во­го ар­хео­ло­ги­че­ско­го со­об­ще­стве то и дело на­хо­дят в самых раз­ных угол­ках зем­но­го шара.

3. Ко­неч­но, в дан­ном слу­чае можно го­во­рить, что на том этапе раз­ви­тия по­доб­ные про­яв­ле­ния тяги к пре­крас­но­му имели со­вер­шен­но иной смысл, од­на­ко ни­ку­да не деть­ся от схо­же­сти в от­но­ше­нии фи­зи­че­ско­го про­яв­ле­ния. С этой точки зре­ния граф­фи­ти — это всего лишь не­боль­шое на­сле­дие на­ше­го ве­ли­ко­го про­шло­го.

4. Мало кто знает, но в ар­хео­ло­ги­че­ской и ис­кус­ство­вед­че­ской среде этот тер­мин ис­поль­зу­ет­ся до­ста­точ­но ак­тив­но, прав­да, имеет не­сколь­ко иное зна­че­ние. В со­зна­нии ря­до­во­го обы­ва­те­ля граф­фи­ти — это любой ри­су­нок или над­пись, рас­по­ло­жен­ный на стене, за­бо­ре, да и, по боль­шо­му счету, на любой го­ри­зон­таль­ной или вер­ти­каль­ной по­верх­но­сти (не будем за­бы­вать о трёхмер­ных ри­сун­ках на ас­фаль­те, на­би­ра­ю­щих по­пу­ляр­ность по всему миру). В ис­то­рио­гра­фи­че­ском же пред­став­ле­нии тер­мин имеет не­сколь­ко иное, более глу­бо­кое и кон­крет­ное зна­че­ние. В самом ши­ро­ком смыс­ле граф­фи­ти — это любое изоб­ра­же­ние или над­пись, нанесённые на по­верх­ность при по­мо­щи крас­ки или, к при­ме­ру, че­кан­ки, вы­ца­ра­пы­ва­ния. В более же узком пред­став­ле­нии к таким ар­хео­ло­ги­че­ским на­ход­кам от­но­сят­ся толь­ко на на­ца­ра­пан­ные изоб­ра­же­ния и буквы, что объ­яс­ня­ет­ся эти­мо­ло­ги­че­ским про­ис­хож­де­ни­ем тер­ми­на.

5. Для тех, кто счи­та­ет, что граф­фи­ти — это ис­клю­чи­тель­но не­га­тив­ное про­яв­ле­ние, сле­ду­ет от­ме­тить ещё раз факт древ­но­сти по­доб­но­го яв­ле­ния на пути ми­ро­во­го раз­ви­тия.

6. По­сте­пен­но при­ми­тив­ные пик­то­грам­мы со­вер­шен­ство­ва­лись, при­об­ре­та­ли опре­де­лен­ное зна­че­ние и нашли от­ра­же­ние в эпоху Ан­тич­но­сти. Ис­кус­ство граф­фи­ти можно встре­тить в древ­не­гре­че­ском юроде Эфесе, ко­то­рый на­хо­дит­ся на тер­ри­то­рии со­вре­мен­ной Тур­ции, а древним рим­ля­нам и вовсе было свой­ствен­но укра­шать над­пи­ся­ми не толь­ко стены, но и ста­туи. На сте­нах еги­пет­ских пи­ра­мид также можно найти вы­ца­ра­пан­ные имена фран­цуз­ских сол­дат, пре­бы­вав­ших на этой тер­ри­то­рии.

7. Спра­вед­ли­во­сти ради сле­ду­ет от­ме­тить, что все пе­ре­чис­лен­ные выше ис­то­ри­че­ские сви­де­тель­ства можно обо­зна­чить как «граф­фи­ти» в ис­клю­чи­тель­но куль­ту­ро­ло­ги­че­ском по­ни­ма­нии. Все эти над­пи­си были вы­ца­ра­па­ны на сто­нах хра­мов, на ста­ту­ях и кам­нях, в то время как се­год­ня на­доб­ные вещи на­хо­дят про­яв­ле­ние ис­клю­чи­тель­но при по­мо­щи крас­ки. В наши дня граф­фи­ти — это ис­кус­ство улиц, это кар­ти­ны, на­ри­со­ван­ные на сте­нах, среди ко­то­рых можно порой найти по-на­сто­я­ще­му пре­крас­ные вещи: ре­пли­ки кар­тин Дали или ори­ги­наль­ные про­из­ве­де­ния, от ко­то­рых про­сто за­хва­ты­ва­ет дух.

1. В каж­дом го­ро­де зем­но­го шара можно встре­тить стены, на ко­то­рых кра­су­ют­ся все­воз­мож­ные над­пи­си или ри­сун­ки. Эго на­сто­я­щее ис­кус­ство улиц, вос­при­ни­ма­е­мое не­ко­то­ры­ми как бес­смыс­лен­ное уни­что­же­ние куль­тур­ных и ма­те­ри­аль­ных цен­но­стей.

2. Вряд ли можно на­звать сек­ре­том тот факт, что всё новое — это про­сто-на­про­сто хо­ро­шо за­бы­тое ста­рое. По боль­шо­му счету, над­пи­си, на­хо­дя­щи­е­ся на по­верх­но­сти стен, для че­ло­ве­че­ства от­нюдь не ноу-хау. Вспом­нить, к при­ме­ру, ри­сун­ки эпохи Па­лео­ли­та, ко­то­рые пред­ста­ви­те­ли ми­ро­во­го ар­хео­ло­ги­че­ско­го со­об­ще­стве то и дело на­хо­дят в самых раз­ных угол­ках зем­но­го шара.

3. Ко­неч­но, в дан­ном слу­чае можно го­во­рить, что на том этапе раз­ви­тия по­доб­ные про­яв­ле­ния тяги к пре­крас­но­му имели со­вер­шен­но иной смысл, од­на­ко ни­ку­да не деть­ся от схо­же­сти в от­но­ше­нии фи­зи­че­ско­го про­яв­ле­ния. С этой точки зре­ния граф­фи­ти — это всего лишь не­боль­шое на­сле­дие на­ше­го ве­ли­ко­го про­шло­го.

4. Мало кто знает, но в ар­хео­ло­ги­че­ской и ис­кус­ство­вед­че­ской среде этот тер­мин ис­поль­зу­ет­ся до­ста­точ­но ак­тив­но, прав­да, имеет не­сколь­ко иное зна­че­ние. В со­зна­нии ря­до­во­го обы­ва­те­ля граф­фи­ти — это любой ри­су­нок или над­пись, рас­по­ло­жен­ный на стене, за­бо­ре, да и, по боль­шо­му счету, на любой го­ри­зон­таль­ной или вер­ти­каль­ной по­верх­но­сти (не будем за­бы­вать о трёхмер­ных ри­сун­ках на ас­фаль­те, на­би­ра­ю­щих по­пу­ляр­ность по всему миру). В ис­то­рио­гра­фи­че­ском же пред­став­ле­нии тер­мин имеет не­сколь­ко иное, более глу­бо­кое и кон­крет­ное зна­че­ние. В самом ши­ро­ком смыс­ле граф­фи­ти — это любое изоб­ра­же­ние или над­пись, нанесённые на по­верх­ность при по­мо­щи крас­ки или, к при­ме­ру, че­кан­ки, вы­ца­ра­пы­ва­ния. В более же узком пред­став­ле­нии к таким ар­хео­ло­ги­че­ским на­ход­кам от­но­сят­ся толь­ко на на­ца­ра­пан­ные изоб­ра­же­ния и буквы, что объ­яс­ня­ет­ся эти­мо­ло­ги­че­ским про­ис­хож­де­ни­ем тер­ми­на.

5. Для тех, кто счи­та­ет, что граф­фи­ти — это ис­клю­чи­тель­но не­га­тив­ное про­яв­ле­ние, сле­ду­ет от­ме­тить ещё раз факт древ­но­сти по­доб­но­го яв­ле­ния на пути ми­ро­во­го раз­ви­тия.

6. По­сте­пен­но при­ми­тив­ные пик­то­грам­мы со­вер­шен­ство­ва­лись, при­об­ре­та­ли опре­де­лен­ное зна­че­ние и нашли от­ра­же­ние в эпоху Ан­тич­но­сти. Ис­кус­ство граф­фи­ти можно встре­тить в древ­не­гре­че­ском юроде Эфесе, ко­то­рый на­хо­дит­ся на тер­ри­то­рии со­вре­мен­ной Тур­ции, а древним рим­ля­нам и вовсе было свой­ствен­но укра­шать над­пи­ся­ми не толь­ко стены, но и ста­туи. На сте­нах еги­пет­ских пи­ра­мид также можно найти вы­ца­ра­пан­ные имена фран­цуз­ских сол­дат, пре­бы­вав­ших на этой тер­ри­то­рии.

7. Спра­вед­ли­во­сти ради сле­ду­ет от­ме­тить, что все пе­ре­чис­лен­ные выше ис­то­ри­че­ские сви­де­тель­ства можно обо­зна­чить как «граф­фи­ти» в ис­клю­чи­тель­но куль­ту­ро­ло­ги­че­ском по­ни­ма­нии. Все эти над­пи­си были вы­ца­ра­па­ны на сто­нах хра­мов, на ста­ту­ях и кам­нях, в то время как се­год­ня на­доб­ные вещи на­хо­дят про­яв­ле­ние ис­клю­чи­тель­но при по­мо­щи крас­ки. В наши дня граф­фи­ти — это ис­кус­ство улиц, это кар­ти­ны, на­ри­со­ван­ные на сте­нах, среди ко­то­рых можно порой найти по-на­сто­я­ще­му пре­крас­ные вещи: ре­пли­ки кар­тин Дали или ори­ги­наль­ные про­из­ве­де­ния, от ко­то­рых про­сто за­хва­ты­ва­ет дух.

1. В каж­дом го­ро­де зем­но­го шара можно встре­тить стены, на ко­то­рых кра­су­ют­ся все­воз­мож­ные над­пи­си или ри­сун­ки. Эго на­сто­я­щее ис­кус­ство улиц, вос­при­ни­ма­е­мое не­ко­то­ры­ми как бес­смыс­лен­ное уни­что­же­ние куль­тур­ных и ма­те­ри­аль­ных цен­но­стей.

2. Вряд ли можно на­звать сек­ре­том тот факт, что всё новое — это про­сто-на­про­сто хо­ро­шо за­бы­тое ста­рое. По боль­шо­му счету, над­пи­си, на­хо­дя­щи­е­ся на по­верх­но­сти стен, для че­ло­ве­че­ства от­нюдь не ноу-хау. Вспом­нить, к при­ме­ру, ри­сун­ки эпохи Па­лео­ли­та, ко­то­рые пред­ста­ви­те­ли ми­ро­во­го ар­хео­ло­ги­че­ско­го со­об­ще­стве то и дело на­хо­дят в самых раз­ных угол­ках зем­но­го шара.

3. Ко­неч­но, в дан­ном слу­чае можно го­во­рить, что на том этапе раз­ви­тия по­доб­ные про­яв­ле­ния тяги к пре­крас­но­му имели со­вер­шен­но иной смысл, од­на­ко ни­ку­да не деть­ся от схо­же­сти в от­но­ше­нии фи­зи­че­ско­го про­яв­ле­ния. С этой точки зре­ния граф­фи­ти — это всего лишь не­боль­шое на­сле­дие на­ше­го ве­ли­ко­го про­шло­го.

4. Мало кто знает, но в ар­хео­ло­ги­че­ской и ис­кус­ство­вед­че­ской среде этот тер­мин ис­поль­зу­ет­ся до­ста­точ­но ак­тив­но, прав­да, имеет не­сколь­ко иное зна­че­ние. В со­зна­нии ря­до­во­го обы­ва­те­ля граф­фи­ти — это любой ри­су­нок или над­пись, рас­по­ло­жен­ный на стене, за­бо­ре, да и, по боль­шо­му счету, на любой го­ри­зон­таль­ной или вер­ти­каль­ной по­верх­но­сти (не будем за­бы­вать о трёхмер­ных ри­сун­ках на ас­фаль­те, на­би­ра­ю­щих по­пу­ляр­ность по всему миру). В ис­то­рио­гра­фи­че­ском же пред­став­ле­нии тер­мин имеет не­сколь­ко иное, более глу­бо­кое и кон­крет­ное зна­че­ние. В самом ши­ро­ком смыс­ле граф­фи­ти — это любое изоб­ра­же­ние или над­пись, нанесённые на по­верх­ность при по­мо­щи крас­ки или, к при­ме­ру, че­кан­ки, вы­ца­ра­пы­ва­ния. В более же узком пред­став­ле­нии к таким ар­хео­ло­ги­че­ским на­ход­кам от­но­сят­ся толь­ко на на­ца­ра­пан­ные изоб­ра­же­ния и буквы, что объ­яс­ня­ет­ся эти­мо­ло­ги­че­ским про­ис­хож­де­ни­ем тер­ми­на.

5. Для тех, кто счи­та­ет, что граф­фи­ти — это ис­клю­чи­тель­но не­га­тив­ное про­яв­ле­ние, сле­ду­ет от­ме­тить ещё раз факт древ­но­сти по­доб­но­го яв­ле­ния на пути ми­ро­во­го раз­ви­тия.

6. По­сте­пен­но при­ми­тив­ные пик­то­грам­мы со­вер­шен­ство­ва­лись, при­об­ре­та­ли опре­де­лен­ное зна­че­ние и нашли от­ра­же­ние в эпоху Ан­тич­но­сти. Ис­кус­ство граф­фи­ти можно встре­тить в древ­не­гре­че­ском юроде Эфесе, ко­то­рый на­хо­дит­ся на тер­ри­то­рии со­вре­мен­ной Тур­ции, а древним рим­ля­нам и вовсе было свой­ствен­но укра­шать над­пи­ся­ми не толь­ко стены, но и ста­туи. На сте­нах еги­пет­ских пи­ра­мид также можно найти вы­ца­ра­пан­ные имена фран­цуз­ских сол­дат, пре­бы­вав­ших на этой тер­ри­то­рии.

7. Спра­вед­ли­во­сти ради сле­ду­ет от­ме­тить, что все пе­ре­чис­лен­ные выше ис­то­ри­че­ские сви­де­тель­ства можно обо­зна­чить как «граф­фи­ти» в ис­клю­чи­тель­но куль­ту­ро­ло­ги­че­ском по­ни­ма­нии. Все эти над­пи­си были вы­ца­ра­па­ны на сто­нах хра­мов, на ста­ту­ях и кам­нях, в то время как се­год­ня на­доб­ные вещи на­хо­дят про­яв­ле­ние ис­клю­чи­тель­но при по­мо­щи крас­ки. В наши дня граф­фи­ти — это ис­кус­ство улиц, это кар­ти­ны, на­ри­со­ван­ные на сте­нах, среди ко­то­рых можно порой найти по-на­сто­я­ще­му пре­крас­ные вещи: ре­пли­ки кар­тин Дали или ори­ги­наль­ные про­из­ве­де­ния, от ко­то­рых про­сто за­хва­ты­ва­ет дух.

1. В каж­дом го­ро­де зем­но­го шара можно встре­тить стены, на ко­то­рых кра­су­ют­ся все­воз­мож­ные над­пи­си или ри­сун­ки. Эго на­сто­я­щее ис­кус­ство улиц, вос­при­ни­ма­е­мое не­ко­то­ры­ми как бес­смыс­лен­ное уни­что­же­ние куль­тур­ных и ма­те­ри­аль­ных цен­но­стей.

2. Вряд ли можно на­звать сек­ре­том тот факт, что всё новое — это про­сто-на­про­сто хо­ро­шо за­бы­тое ста­рое. По боль­шо­му счету, над­пи­си, на­хо­дя­щи­е­ся на по­верх­но­сти стен, для че­ло­ве­че­ства от­нюдь не ноу-хау. Вспом­нить, к при­ме­ру, ри­сун­ки эпохи Па­лео­ли­та, ко­то­рые пред­ста­ви­те­ли ми­ро­во­го ар­хео­ло­ги­че­ско­го со­об­ще­стве то и дело на­хо­дят в самых раз­ных угол­ках зем­но­го шара.

3. Ко­неч­но, в дан­ном слу­чае можно го­во­рить, что на том этапе раз­ви­тия по­доб­ные про­яв­ле­ния тяги к пре­крас­но­му имели со­вер­шен­но иной смысл, од­на­ко ни­ку­да не деть­ся от схо­же­сти в от­но­ше­нии фи­зи­че­ско­го про­яв­ле­ния. С этой точки зре­ния граф­фи­ти — это всего лишь не­боль­шое на­сле­дие на­ше­го ве­ли­ко­го про­шло­го.

4. Мало кто знает, но в ар­хео­ло­ги­че­ской и ис­кус­ство­вед­че­ской среде этот тер­мин ис­поль­зу­ет­ся до­ста­точ­но ак­тив­но, прав­да, имеет не­сколь­ко иное зна­че­ние. В со­зна­нии ря­до­во­го обы­ва­те­ля граф­фи­ти — это любой ри­су­нок или над­пись, рас­по­ло­жен­ный на стене, за­бо­ре, да и, по боль­шо­му счету, на любой го­ри­зон­таль­ной или вер­ти­каль­ной по­верх­но­сти (не будем за­бы­вать о трёхмер­ных ри­сун­ках на ас­фаль­те, на­би­ра­ю­щих по­пу­ляр­ность по всему миру). В ис­то­рио­гра­фи­че­ском же пред­став­ле­нии тер­мин имеет не­сколь­ко иное, более глу­бо­кое и кон­крет­ное зна­че­ние. В самом ши­ро­ком смыс­ле граф­фи­ти — это любое изоб­ра­же­ние или над­пись, нанесённые на по­верх­ность при по­мо­щи крас­ки или, к при­ме­ру, че­кан­ки, вы­ца­ра­пы­ва­ния. В более же узком пред­став­ле­нии к таким ар­хео­ло­ги­че­ским на­ход­кам от­но­сят­ся толь­ко на на­ца­ра­пан­ные изоб­ра­же­ния и буквы, что объ­яс­ня­ет­ся эти­мо­ло­ги­че­ским про­ис­хож­де­ни­ем тер­ми­на.

5. Для тех, кто счи­та­ет, что граф­фи­ти — это ис­клю­чи­тель­но не­га­тив­ное про­яв­ле­ние, сле­ду­ет от­ме­тить ещё раз факт древ­но­сти по­доб­но­го яв­ле­ния на пути ми­ро­во­го раз­ви­тия.

6. По­сте­пен­но при­ми­тив­ные пик­то­грам­мы со­вер­шен­ство­ва­лись, при­об­ре­та­ли опре­де­лен­ное зна­че­ние и нашли от­ра­же­ние в эпоху Ан­тич­но­сти. Ис­кус­ство граф­фи­ти можно встре­тить в древ­не­гре­че­ском юроде Эфесе, ко­то­рый на­хо­дит­ся на тер­ри­то­рии со­вре­мен­ной Тур­ции, а древним рим­ля­нам и вовсе было свой­ствен­но укра­шать над­пи­ся­ми не толь­ко стены, но и ста­туи. На сте­нах еги­пет­ских пи­ра­мид также можно найти вы­ца­ра­пан­ные имена фран­цуз­ских сол­дат, пре­бы­вав­ших на этой тер­ри­то­рии.

7. Спра­вед­ли­во­сти ради сле­ду­ет от­ме­тить, что все пе­ре­чис­лен­ные выше ис­то­ри­че­ские сви­де­тель­ства можно обо­зна­чить как «граф­фи­ти» в ис­клю­чи­тель­но куль­ту­ро­ло­ги­че­ском по­ни­ма­нии. Все эти над­пи­си были вы­ца­ра­па­ны на сто­нах хра­мов, на ста­ту­ях и кам­нях, в то время как се­год­ня на­доб­ные вещи на­хо­дят про­яв­ле­ние ис­клю­чи­тель­но при по­мо­щи крас­ки. В наши дня граф­фи­ти — это ис­кус­ство улиц, это кар­ти­ны, на­ри­со­ван­ные на сте­нах, среди ко­то­рых можно порой найти по-на­сто­я­ще­му пре­крас­ные вещи: ре­пли­ки кар­тин Дали или ори­ги­наль­ные про­из­ве­де­ния, от ко­то­рых про­сто за­хва­ты­ва­ет дух.

1. В каж­дом го­ро­де зем­но­го шара можно встре­тить стены, на ко­то­рых кра­су­ют­ся все­воз­мож­ные над­пи­си или ри­сун­ки. Эго на­сто­я­щее ис­кус­ство улиц, вос­при­ни­ма­е­мое не­ко­то­ры­ми как бес­смыс­лен­ное уни­что­же­ние куль­тур­ных и ма­те­ри­аль­ных цен­но­стей.

2. Вряд ли можно на­звать сек­ре­том тот факт, что всё новое — это про­сто-на­про­сто хо­ро­шо за­бы­тое ста­рое. По боль­шо­му счету, над­пи­си, на­хо­дя­щи­е­ся на по­верх­но­сти стен, для че­ло­ве­че­ства от­нюдь не ноу-хау. Вспом­нить, к при­ме­ру, ри­сун­ки эпохи Па­лео­ли­та, ко­то­рые пред­ста­ви­те­ли ми­ро­во­го ар­хео­ло­ги­че­ско­го со­об­ще­стве то и дело на­хо­дят в самых раз­ных угол­ках зем­но­го шара.

3. Ко­неч­но, в дан­ном слу­чае можно го­во­рить, что на том этапе раз­ви­тия по­доб­ные про­яв­ле­ния тяги к пре­крас­но­му имели со­вер­шен­но иной смысл, од­на­ко ни­ку­да не деть­ся от схо­же­сти в от­но­ше­нии фи­зи­че­ско­го про­яв­ле­ния. С этой точки зре­ния граф­фи­ти — это всего лишь не­боль­шое на­сле­дие на­ше­го ве­ли­ко­го про­шло­го.

4. Мало кто знает, но в ар­хео­ло­ги­че­ской и ис­кус­ство­вед­че­ской среде этот тер­мин ис­поль­зу­ет­ся до­ста­точ­но ак­тив­но, прав­да, имеет не­сколь­ко иное зна­че­ние. В со­зна­нии ря­до­во­го обы­ва­те­ля граф­фи­ти — это любой ри­су­нок или над­пись, рас­по­ло­жен­ный на стене, за­бо­ре, да и, по боль­шо­му счету, на любой го­ри­зон­таль­ной или вер­ти­каль­ной по­верх­но­сти (не будем за­бы­вать о трёхмер­ных ри­сун­ках на ас­фаль­те, на­би­ра­ю­щих по­пу­ляр­ность по всему миру). В ис­то­рио­гра­фи­че­ском же пред­став­ле­нии тер­мин имеет не­сколь­ко иное, более глу­бо­кое и кон­крет­ное зна­че­ние. В самом ши­ро­ком смыс­ле граф­фи­ти — это любое изоб­ра­же­ние или над­пись, нанесённые на по­верх­ность при по­мо­щи крас­ки или, к при­ме­ру, че­кан­ки, вы­ца­ра­пы­ва­ния. В более же узком пред­став­ле­нии к таким ар­хео­ло­ги­че­ским на­ход­кам от­но­сят­ся толь­ко на на­ца­ра­пан­ные изоб­ра­же­ния и буквы, что объ­яс­ня­ет­ся эти­мо­ло­ги­че­ским про­ис­хож­де­ни­ем тер­ми­на.

5. Для тех, кто счи­та­ет, что граф­фи­ти — это ис­клю­чи­тель­но не­га­тив­ное про­яв­ле­ние, сле­ду­ет от­ме­тить ещё раз факт древ­но­сти по­доб­но­го яв­ле­ния на пути ми­ро­во­го раз­ви­тия.

6. По­сте­пен­но при­ми­тив­ные пик­то­грам­мы со­вер­шен­ство­ва­лись, при­об­ре­та­ли опре­де­лен­ное зна­че­ние и нашли от­ра­же­ние в эпоху Ан­тич­но­сти. Ис­кус­ство граф­фи­ти можно встре­тить в древ­не­гре­че­ском юроде Эфесе, ко­то­рый на­хо­дит­ся на тер­ри­то­рии со­вре­мен­ной Тур­ции, а древним рим­ля­нам и вовсе было свой­ствен­но укра­шать над­пи­ся­ми не толь­ко стены, но и ста­туи. На сте­нах еги­пет­ских пи­ра­мид также можно найти вы­ца­ра­пан­ные имена фран­цуз­ских сол­дат, пре­бы­вав­ших на этой тер­ри­то­рии.

7. Спра­вед­ли­во­сти ради сле­ду­ет от­ме­тить, что все пе­ре­чис­лен­ные выше ис­то­ри­че­ские сви­де­тель­ства можно обо­зна­чить как «граф­фи­ти» в ис­клю­чи­тель­но куль­ту­ро­ло­ги­че­ском по­ни­ма­нии. Все эти над­пи­си были вы­ца­ра­па­ны на сто­нах хра­мов, на ста­ту­ях и кам­нях, в то время как се­год­ня на­доб­ные вещи на­хо­дят про­яв­ле­ние ис­клю­чи­тель­но при по­мо­щи крас­ки. В наши дня граф­фи­ти — это ис­кус­ство улиц, это кар­ти­ны, на­ри­со­ван­ные на сте­нах, среди ко­то­рых можно порой найти по-на­сто­я­ще­му пре­крас­ные вещи: ре­пли­ки кар­тин Дали или ори­ги­наль­ные про­из­ве­де­ния, от ко­то­рых про­сто за­хва­ты­ва­ет дух.

1. В каж­дом го­ро­де зем­но­го шара можно встре­тить стены, на ко­то­рых кра­су­ют­ся все­воз­мож­ные над­пи­си или ри­сун­ки. Эго на­сто­я­щее ис­кус­ство улиц, вос­при­ни­ма­е­мое не­ко­то­ры­ми как бес­смыс­лен­ное уни­что­же­ние куль­тур­ных и ма­те­ри­аль­ных цен­но­стей.

2. Вряд ли можно на­звать сек­ре­том тот факт, что всё новое — это про­сто-на­про­сто хо­ро­шо за­бы­тое ста­рое. По боль­шо­му счету, над­пи­си, на­хо­дя­щи­е­ся на по­верх­но­сти стен, для че­ло­ве­че­ства от­нюдь не ноу-хау. Вспом­нить, к при­ме­ру, ри­сун­ки эпохи Па­лео­ли­та, ко­то­рые пред­ста­ви­те­ли ми­ро­во­го ар­хео­ло­ги­че­ско­го со­об­ще­стве то и дело на­хо­дят в самых раз­ных угол­ках зем­но­го шара.

3. Ко­неч­но, в дан­ном слу­чае можно го­во­рить, что на том этапе раз­ви­тия по­доб­ные про­яв­ле­ния тяги к пре­крас­но­му имели со­вер­шен­но иной смысл, од­на­ко ни­ку­да не деть­ся от схо­же­сти в от­но­ше­нии фи­зи­че­ско­го про­яв­ле­ния. С этой точки зре­ния граф­фи­ти — это всего лишь не­боль­шое на­сле­дие на­ше­го ве­ли­ко­го про­шло­го.

4. Мало кто знает, но в ар­хео­ло­ги­че­ской и ис­кус­ство­вед­че­ской среде этот тер­мин ис­поль­зу­ет­ся до­ста­точ­но ак­тив­но, прав­да, имеет не­сколь­ко иное зна­че­ние. В со­зна­нии ря­до­во­го обы­ва­те­ля граф­фи­ти — это любой ри­су­нок или над­пись, рас­по­ло­жен­ный на стене, за­бо­ре, да и, по боль­шо­му счету, на любой го­ри­зон­таль­ной или вер­ти­каль­ной по­верх­но­сти (не будем за­бы­вать о трёхмер­ных ри­сун­ках на ас­фаль­те, на­би­ра­ю­щих по­пу­ляр­ность по всему миру). В ис­то­рио­гра­фи­че­ском же пред­став­ле­нии тер­мин имеет не­сколь­ко иное, более глу­бо­кое и кон­крет­ное зна­че­ние. В самом ши­ро­ком смыс­ле граф­фи­ти — это любое изоб­ра­же­ние или над­пись, нанесённые на по­верх­ность при по­мо­щи крас­ки или, к при­ме­ру, че­кан­ки, вы­ца­ра­пы­ва­ния. В более же узком пред­став­ле­нии к таким ар­хео­ло­ги­че­ским на­ход­кам от­но­сят­ся толь­ко на на­ца­ра­пан­ные изоб­ра­же­ния и буквы, что объ­яс­ня­ет­ся эти­мо­ло­ги­че­ским про­ис­хож­де­ни­ем тер­ми­на.

5. Для тех, кто счи­та­ет, что граф­фи­ти — это ис­клю­чи­тель­но не­га­тив­ное про­яв­ле­ние, сле­ду­ет от­ме­тить ещё раз факт древ­но­сти по­доб­но­го яв­ле­ния на пути ми­ро­во­го раз­ви­тия.

6. По­сте­пен­но при­ми­тив­ные пик­то­грам­мы со­вер­шен­ство­ва­лись, при­об­ре­та­ли опре­де­лен­ное зна­че­ние и нашли от­ра­же­ние в эпоху Ан­тич­но­сти. Ис­кус­ство граф­фи­ти можно встре­тить в древ­не­гре­че­ском юроде Эфесе, ко­то­рый на­хо­дит­ся на тер­ри­то­рии со­вре­мен­ной Тур­ции, а древним рим­ля­нам и вовсе было свой­ствен­но укра­шать над­пи­ся­ми не толь­ко стены, но и ста­туи. На сте­нах еги­пет­ских пи­ра­мид также можно найти вы­ца­ра­пан­ные имена фран­цуз­ских сол­дат, пре­бы­вав­ших на этой тер­ри­то­рии.

7. Спра­вед­ли­во­сти ради сле­ду­ет от­ме­тить, что все пе­ре­чис­лен­ные выше ис­то­ри­че­ские сви­де­тель­ства можно обо­зна­чить как «граф­фи­ти» в ис­клю­чи­тель­но куль­ту­ро­ло­ги­че­ском по­ни­ма­нии. Все эти над­пи­си были вы­ца­ра­па­ны на сто­нах хра­мов, на ста­ту­ях и кам­нях, в то время как се­год­ня на­доб­ные вещи на­хо­дят про­яв­ле­ние ис­клю­чи­тель­но при по­мо­щи крас­ки. В наши дня граф­фи­ти — это ис­кус­ство улиц, это кар­ти­ны, на­ри­со­ван­ные на сте­нах, среди ко­то­рых можно порой найти по-на­сто­я­ще­му пре­крас­ные вещи: ре­пли­ки кар­тин Дали или ори­ги­наль­ные про­из­ве­де­ния, от ко­то­рых про­сто за­хва­ты­ва­ет дух.

1. В каж­дом го­ро­де зем­но­го шара можно встре­тить стены, на ко­то­рых кра­су­ют­ся все­воз­мож­ные над­пи­си или ри­сун­ки. Эго на­сто­я­щее ис­кус­ство улиц, вос­при­ни­ма­е­мое не­ко­то­ры­ми как бес­смыс­лен­ное уни­что­же­ние куль­тур­ных и ма­те­ри­аль­ных цен­но­стей.

2. Вряд ли можно на­звать сек­ре­том тот факт, что всё новое — это про­сто-на­про­сто хо­ро­шо за­бы­тое ста­рое. По боль­шо­му счету, над­пи­си, на­хо­дя­щи­е­ся на по­верх­но­сти стен, для че­ло­ве­че­ства от­нюдь не ноу-хау. Вспом­нить, к при­ме­ру, ри­сун­ки эпохи Па­лео­ли­та, ко­то­рые пред­ста­ви­те­ли ми­ро­во­го ар­хео­ло­ги­че­ско­го со­об­ще­стве то и дело на­хо­дят в самых раз­ных угол­ках зем­но­го шара.

3. Ко­неч­но, в дан­ном слу­чае можно го­во­рить, что на том этапе раз­ви­тия по­доб­ные про­яв­ле­ния тяги к пре­крас­но­му имели со­вер­шен­но иной смысл, од­на­ко ни­ку­да не деть­ся от схо­же­сти в от­но­ше­нии фи­зи­че­ско­го про­яв­ле­ния. С этой точки зре­ния граф­фи­ти — это всего лишь не­боль­шое на­сле­дие на­ше­го ве­ли­ко­го про­шло­го.

4. Мало кто знает, но в ар­хео­ло­ги­че­ской и ис­кус­ство­вед­че­ской среде этот тер­мин ис­поль­зу­ет­ся до­ста­точ­но ак­тив­но, прав­да, имеет не­сколь­ко иное зна­че­ние. В со­зна­нии ря­до­во­го обы­ва­те­ля граф­фи­ти — это любой ри­су­нок или над­пись, рас­по­ло­жен­ный на стене, за­бо­ре, да и, по боль­шо­му счету, на любой го­ри­зон­таль­ной или вер­ти­каль­ной по­верх­но­сти (не будем за­бы­вать о трёхмер­ных ри­сун­ках на ас­фаль­те, на­би­ра­ю­щих по­пу­ляр­ность по всему миру). В ис­то­рио­гра­фи­че­ском же пред­став­ле­нии тер­мин имеет не­сколь­ко иное, более глу­бо­кое и кон­крет­ное зна­че­ние. В самом ши­ро­ком смыс­ле граф­фи­ти — это любое изоб­ра­же­ние или над­пись, нанесённые на по­верх­ность при по­мо­щи крас­ки или, к при­ме­ру, че­кан­ки, вы­ца­ра­пы­ва­ния. В более же узком пред­став­ле­нии к таким ар­хео­ло­ги­че­ским на­ход­кам от­но­сят­ся толь­ко на на­ца­ра­пан­ные изоб­ра­же­ния и буквы, что объ­яс­ня­ет­ся эти­мо­ло­ги­че­ским про­ис­хож­де­ни­ем тер­ми­на.

5. Для тех, кто счи­та­ет, что граф­фи­ти — это ис­клю­чи­тель­но не­га­тив­ное про­яв­ле­ние, сле­ду­ет от­ме­тить ещё раз факт древ­но­сти по­доб­но­го яв­ле­ния на пути ми­ро­во­го раз­ви­тия.

6. По­сте­пен­но при­ми­тив­ные пик­то­грам­мы со­вер­шен­ство­ва­лись, при­об­ре­та­ли опре­де­лен­ное зна­че­ние и нашли от­ра­же­ние в эпоху Ан­тич­но­сти. Ис­кус­ство граф­фи­ти можно встре­тить в древ­не­гре­че­ском юроде Эфесе, ко­то­рый на­хо­дит­ся на тер­ри­то­рии со­вре­мен­ной Тур­ции, а древним рим­ля­нам и вовсе было свой­ствен­но укра­шать над­пи­ся­ми не толь­ко стены, но и ста­туи. На сте­нах еги­пет­ских пи­ра­мид также можно найти вы­ца­ра­пан­ные имена фран­цуз­ских сол­дат, пре­бы­вав­ших на этой тер­ри­то­рии.

7. Спра­вед­ли­во­сти ради сле­ду­ет от­ме­тить, что все пе­ре­чис­лен­ные выше ис­то­ри­че­ские сви­де­тель­ства можно обо­зна­чить как «граф­фи­ти» в ис­клю­чи­тель­но куль­ту­ро­ло­ги­че­ском по­ни­ма­нии. Все эти над­пи­си были вы­ца­ра­па­ны на сто­нах хра­мов, на ста­ту­ях и кам­нях, в то время как се­год­ня на­доб­ные вещи на­хо­дят про­яв­ле­ние ис­клю­чи­тель­но при по­мо­щи крас­ки. В наши дня граф­фи­ти — это ис­кус­ство улиц, это кар­ти­ны, на­ри­со­ван­ные на сте­нах, среди ко­то­рых можно порой найти по-на­сто­я­ще­му пре­крас­ные вещи: ре­пли­ки кар­тин Дали или ори­ги­наль­ные про­из­ве­де­ния, от ко­то­рых про­сто за­хва­ты­ва­ет дух.